Юридические услуги, адвокат, закон, юрист, суд, консультация, развод

Тен Александр Леонидович, заведующий кафедрой конституционного и административного права Алтайской академии экономики и права, кандидат юридических наук, доцент.

В настоящее время для любителей "острого словца" в присутствии публики, а в юридической терминологии - "нецензурной брани в общественных местах" КоАП РФ предусмотрена административная ответственность.
Автор задается вопросом, а будет ли являться мелким хулиганством нецензурная брань в общественном месте, например на скамейке возле дороги?

Ключевые слова: нецензурная брань, мелкое хулиганство, административный штраф, матерные слова, неуважение.

Obscenity as an object of administrative-law regulation and legal conscience
A.L. Ten

At present the Code of Administrative-law violations of the RF provides for administrative responsibility for the fans of pronouncing squib in presence of public which is in juridical terminology means "obscenity in public places".
The author asks himself a question if obscenity in public place for instance on the bench near the road can be qualified as disorderly conduct.

Key words: obscenity, disorderly conduct, administrative fine, dirty words, disrespect.

Согласно ч. 1 ст. 20.1 КоАП РФ мелкое хулиганство - нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся нецензурной бранью в общественных местах, оскорбительным приставанием к гражданам, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества, влечет наложение административного штрафа в размере от пятисот до одной тысячи рублей или административный арест на срок до пятнадцати суток.
Что есть нецензурная брань, в законодательстве также не установлено, а в протоколах из этических соображений "матерные слова" не фиксируются. Из этого следует, что определение тех или иных слов как нецензурной брани является полномочием сотрудников милиции, которые, кстати, не могут дать определение нецензурной брани и зачастую сами "грешат" таким злословием. Отсюда можно сделать вывод, что из свойственного россиянам "красноречия" вытекает огромное количество правонарушений. Также размытость формулировок ст. 20.1 КоАП РФ дает излишне большие права сотрудникам ППС, в том числе судить, что есть "брань", а что нет.
В средней школе г. Волхова установлен ученик-аноним, письменно оскорбивший учителя школы. В феврале 2008 г. на заседании комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав администрации МО г. Волхова был рассмотрен административный материал в отношении 37-летней жительницы г. Волхова, чей несовершеннолетний сын - ученик школы N 6 написал письмо преподавателю, в котором в неприличной форме, нецензурной бранью оскорбил учителя, пишет "Конкретно.ру". Преподаватель обратился в милицию, была проведена почерковедческая экспертиза, и автор письма был установлен безошибочно. После этого мальчик сознался в содеянном, а его родители были привлечены к административной ответственности за ненадлежащее исполнение обязанностей по воспитанию сына, на них наложен штраф.
Порой имеют место инциденты и в СМИ. Так, зрители калининградской телекомпании "Каскад" вечером 4 мая 2007 г., во время трансляции матча чемпионата России по волейболу, неожиданно стали свидетелями нецензурного выражения из уст спортивного комментатора. Как сообщили корреспонденту ИА REGNUM несколько телевизионных болельщиков матча "Динамо-Янтарь" (Калининград) - "Локомотив-Изумруд" (Екатеринбург), в перерыве между сетами микрофон на Макарове не был отключен, камера показывала общие планы, но зрители вдруг услышали фразу спортивного комментатора: "По ходу, мы матч сегодня проср...м". Затем, как уверяют очевидцы, с экрана прозвучали еще несколько слов с ненормативной лексикой. За эмоциональный срыв спортивному комментатору было сделано замечание.
Отношение к мату сильно зависит от среды обитания. На эту тему группа "Сектор Газа" пела: "С матерщиной мы родились, с матерщиной мы живем, с матерщиной мы учились, с матерщиной и помрем, матерщину мы впитали с материнским молоком, с матерщиной мою маму бил папаша кулаком". Есть места, где мат - норма жизни, слышишь его от женщин и малых детей как нечто совершенно естественное, как будто так и только так надо говорить. Более того, в среде служителей закона нецензурная лексика также является повседневной реальностью и не пользуется однозначным определением или осуждением.
Так, на юридическом портале http://zonazakona.ru/, где в основном присутствуют служители закона, имело место следующее обсуждение (имена участников, как анонимные, удалены):
- Господа! А как вы пишете в протоколах гадкое слово бл*дь и другие слова? А суд как реагирует? Мы вот бьемся за чистоту русского языка, и в итоге ничего непонятно, особенно в "оскорбительных" статьях.
- Мы тоже стандартно пишем: "Оскорбил грубой нецензурной бранью". Хотя у коллеги иная точка зрения, в протоколах пишет: "пид*ас", "послал меня на *уй". Но думается, что это не совсем правильно, поскольку искажается изначальный смысл посыла на три буквы, и получается какая-то шифровка.
- У сотрудников милиции в рапортах часто встречаешь: "Однако он продолжал оскорблять, а именно послал меня на *-й" (естественно, первую букву пишут). Скрывая реальность, некоторые пишут: "Он назвал меня представителем сексуальных меньшинств в грубой нецензурной форме" или: "Он угрожал мне сексуальной расправой".
- А у нас практика такая: мы бодро заносим в протокол все матерные ругательства без всякого там стеснения, а вот в формуле, там уже: "Грубой нецензурной бранью обозвал", "Преступление в оскорблении сотрудника, употреблении слов, в том числе зооморфной семантики" и пр. Мы даже экспертизы раньше проводили.
- Вопрос-то в чем? Если объективная сторона - оскорбление, то и само оскорбление должно быть расписано. Мы же не пишем: "Нанес удар чем-то куда-то"! И есть разница в грубой нецензурной брани для учительницы словесности, там и "дуры" хватит за глаза, и для ППС, которого вообще ничем не удивишь.
- Мы пишем первую букву, потом кракозябру, потом остальное. Вроде проходит. Но помощники пищат и жалуются, оглашать, говорят, тяжело.
- Ну, конечно, что скрывать. Поддерживала я как-то обвинение по износу 12-летней девочки. Сидит эта девочка, мама ее, социальный педагог, и я начинаю оглашать обвинение... Девочке и так тяжело, а тут еще я оперирую простонародными наименованиями непотребных действий и особенностями строения человеческого тела. Я тоже потом следователю жаловалась. Пусть сам идет в суд и оглашает. Что касается включения нецензурных выражений в протоколы с последующей заменой их в обвинительном на "грубая нецензурная брань" - тоже мало радует, так как, представляя доказательства, обвинитель оглашает документ, на который ссылается, а не приводит его краткое содержание. И опять спотыкается на нецензурной брани.
- Вы совсем что ли про официальность и публичность уголовно-процессуальных действий забыли? Раз оглашаем в полном объеме - значит и в протоколе, и в приговоре так же пишем. В итоге получаем полную легализацию мата с последующим развитием: Пленумы ВС РФ, в которых подробно расписывается, какие сочетания букв и склонения-соединения слов носят оскорбительный характер, а какие - нет.
- Мне больше нравится следующее: "Публично, в неприличной форме, путем применения в устной речи нецензурных выражений и нецензурной брани, адресованных Иванову, оскорбил и унизил честь и достоинство оперуполномоченного ОУР".
- Писать матерные слова в "привлеченках" и "объебонах" незаконно. Писать слова, которых не существует в русском языке, также незаконно. - А я вам говорю, что правильно писать в протоколах допросов по 319-й статье УК РФ маты в полный рост, потому что это и есть доказательство!
- Маты "в полный рост" писать в документах нельзя, хотя бы потому, что при предложенном Вами варианте будет расхождение текста протоколов. Ну и плюс это некрасиво...
- Сколько у меня было ст. 319 УК РФ, все прошли в суде без единого матерного слова в материалах дела.
- Из смысла ст. 319 УК РФ не следует выводов, что оскорбление должно обязательно содержать нецензурные выражения. Был бы представитель власти и признак публичности, а субъекта, воспроизводящего слова и выражения оскорбляющего содержания, мы всегда найдем.
Приведенный диалог наглядно показывает, что формулировки статей законов, предусматривающих ответственность за нецензурную брань, недостаточно конкретны для эффективного применения. Более того, можно усомниться в искреннем желании наших правоохранителей применять наказание по данным статьям. Все это говорит о необходимости серьезного совершенствования как законодательства, так и практики его применения, результатом чего должна стать очистка речи от вульгаризмов и неуважения к окружающим.